«Семь сов» режиссёра Юлии Беляевой

В Петрозаводске состоялась премьера спектакля-притчи «Семь сов». Постановка похожа на слоёный пирог. С виду – это сказка, рассказанная простым языком, а внутри – много смыслов, заложенных автором. Таким же многослойным и интересным получилось и интервью с режиссёром спектакля Юлией Беляевой.

Она родилась в Москве. Окончив РАТИ-ГИТИС, несколько лет работала в московском театре «Сфера». Сейчас является главным режиссёром Коми-Пермяцкого театра в Кудымкаре, что не мешает ей ставить спектакли по всей стране.

Проект «Семь сов», реализуемый с использованием гранта, предоставленного Российским фондом культуры в рамках Всероссийского конкурса по поддержке театрального искусства, выпустили в Национальном театре Карелии. А застали мы режиссёра в Лысьве, где она уже работает над новой постановкой.

Юлия, поздравляем вас с премьерой!

Спасибо! Я счастлива, что этот проект случился. Когда некоторое время назад завлит Национального театра Карелии Наталья Жемгулене обратилась ко мне с просьбой поставить спектакль, я была очень удивлена. Никогда не была в этом театре, но много слышала и всегда хотела поработать здесь. Вот так реализовался мой запрос в космос. (Улыбается.) А благодаря гранту удалось набрать свою постановочную команду. Это тоже важно. Театр не всегда имеет возможность пригласить композитора, хореографа, художника, сценографа. Такую большую команду редко приглашают на малую сцену. А это всё-таки сказывается на качестве. И то, что спектакль «Семь сов» впервые поставили в театре, тоже по-хорошему льстит.

О чём ваш спектакль?

Это сложносочинённый спектакль. Здесь как будто сказка, но мы называем её притчей, потому что в ней заложен глубокий смысл. История о том, как маленькое предательство против своих соседей может обернуться большой бедой. Об ответственности за каждый свой шаг. О том, что нельзя не принимать кого-то только потому, что он другой.  

Для детей какого возраста подходит этот спектакль?

Изначально был запрос от театра, чтобы поставить спектакль для семейного просмотра. Я не советую эту постановку для маленьких детей. Прийти можно со старшими подростками 15-17 лет, у которых уже есть некий социальный опыт и которые могут анализировать. Есть некий мельник, рядом живут совы, которых мельник прогоняет, потому что они не нравятся его жене. Эту историю можно переложить на взаимоотношения с соседями, с одноклассниками. Я ужасно боюсь маленького зрителя, потому что в притче печальный конец. И не хотелось бы травмировать малышей, которые увидят сов в названии и побегут смотреть смешную историю. Родители, к сожалению, не всегда обращают внимание на возрастной маркер.

Нужен ли особый талант, чтобы ставить спектакли для детей?

Должно быть стремление поставить честно хорошую историю. Поставить её настолько талантливо, насколько ты и твоя команда можете. Детский спектакль или недетский – определяется языком. Вот, например, «Пеппи Длинныйчулок» – детская весёлая история, но если мы посмотрим год написания произведения или обратим внимание на имя силача, которого побеждает главная героиня (Прим.: Адольф), то сказка перестаёт быть совсем детской. И всплывают те пласты, которые заложил автор.

Мне кажется ошибкой представлять спектакль для детей как некое поучение. Когда театр или любое другое искусство становится моралите, он проигрывает. И дети начинают понимать, что им не историю рассказывают, а опять чему-то поучают. Пусть любой человек сам делает выводы. Я не могу сказать: «Знаете, ребята, я умнее всех вас, и сейчас я вас научу жизни». Секрет хорошего спектакля – это перестать воспринимать его как детский спектакль, перестать думать, что вы умнее зрителя.

В чём особенность вашего спектакля?

Сценография устроена таким образом, что зрители сидят с двух сторон. Появляется ощущение кабаре – присутствие здесь и сейчас. Есть несколько моментов прямого контакта со зрителем. Это тоже кабарешный ход. Когда я говорю кабаре, я не имею в виду как-кан, я имею в виду форму существования до 4-ой стены и номерную структуру, когда возникают песни или зонги (Прим.: Зонг – вид баллады, иногда близкой к джазовому ритму, часто пародийного, гротескного характера). Первые зрители очень хорошо прочувствовали ткань спектакля. Такой формы подачи материала в этом театре ещё не было.

Чем вас привлекли «Семь сов», что вы решили поставить их?

Изначально это был сценарий. Я прочитала его в рамках обучения в сценарной мастерской Александра Гоноровского, в которой мы с Владимиром Геллером, автором «Семи сов», занимаемся вместе уже достаточно давно. Он принёс этот сценарий анимационного мультфильма как учебную работу. Мне он понравился, так как показался очень театральным. Было написано поэтично, остро, с ярко прописанными персонажами. И когда мы стали искать материал, с которым могли бы подать на грант, я вспомнила про этот сценарий. Володя был с нами от задумки до реализации проекта. Он переписывал тексты песен, переделывал сцены. Мама-сова и папа-сова – замечательные персонажи, но у ни них совсем не было действий.  Володя дописал их.

Какую роль в постановке вы отводите музыке?

Музыку к спектаклю написал Николай Фёдорович Бабич. Мне кажется, он один из немногих композиторов, которые умеют мыслить мелодией. И это немного ретро. Наш спектакль тоже немного ретро. Мы придумали зонги, которых изначально не было. У нас есть конферансье. С одной стороны, это неотъемлемая часть кабаре, а с другой, ведущий даёт некое необходимое отстранение. Мы не постоянно погружены в историю. Это нужно, чтобы не только сопереживать, но немного отстраниться, услышь, понять, подумать. Наш конферансье – замечательная актриса Ксения Коган. Это не только живой вокал, но и аккомпанемент. Я не хочу говорить слово «рассказчик», но она ведёт всю эту историю от лица автора – шаг за шагом, песня за песней, зонг за зонгом. В итоге это приводит к чему-то в конце. Мне было бы интересно порассуждать об этом со зрителем, как он воспринимает такой режиссёрский ход.

Какие у вас планы на будущее?

Сейчас я думаю по поводу пьесы Герхарта Гауптмана «Потонувший колокол». Она тоже написана в сказочном ключе, но это абсолютно не сказка. Мне, видимо, сейчас нравится такой язык. Некое иносказание. Я нахожу в этом некую свободу.

Вы живёте в Москве, руководите театром в Пермском крае, ставите спектакли в Карелии…Как не потеряться в таком ритме?

Мне нравится много ездить. Любой постановщик должен ездить, потому что осёдлость для режиссёра – это страшно. Я езжу, вижу, наблюдаю, приглашаю новых артистов. Когда сидишь на одном месте, то есть опасность погрузится в определённый ритм, от этого становится как-то вяло. Этого нельзя допускать. В Москве у меня семья, дочь, собака. Разрываюсь на несколько городов. Это не просто, но, наверно, сейчас так надо, чтобы понять что-то про себя и себя в профессии.

Фото: Михаил Никитин